В трансепте остатки росписей открылись на северной, южной и восточной стенах, на стенах пиши и расположенного в ней дверного проема в северной стене четверика и на обращенных в трансепт гранях подкупольных столбов. На северной стене к востоку от выхода из храма помещено изображение стоящего в рост святого. Фреска сохранилась не полностью. Большие утраты живописи, заполненные в древности слоем известкового раствора, коснулись левой и, главным образом, нижней ее части. От изображения дошли нимб, лик и правое плечо святого. Живопись несет на себе следы пожара. Раскопками зафиксированы пересекавшие фреску полосы копоти от свалившихся сюда и горевших здесь бревен, а также изменения цвета и интенсивности красок. В отдельных местах изображения от высокой температуры краски оказались либо полностью обесцвеченными, либо местами изменившими свой первоначальный цвет. Общая тональность живописи под влиянием огня приобрела зеленовато-голубоватый цвет. В местах, где влияние температуры было не столь велико, краски можно было опознать. Так, например, нимб святого местами сохранил коричневато-желтый цвет. В тех местах, где краски на нем подверглись влиянию высокой температуры, они приобрели зеленовато-коричневый цвет. Этот же цвет под влиянием пожара приобрел лик, на котором места высветлений и обильные оживки выступили серо-белыми пятнами. Одежды святого имели серовато-коричневатый цвет, так же как и сохранившиеся участки разделительных полос, окружавших фреску.

Совершенно удивительные по сохранности и красоте орнаментальные росписи, открывшиеся в нише в северной стене трансепта и на стенах и своде находящегося в ней выхода из храма. Это переплетающиеся и причудливо изогнутые лозы, усложненные в нише побегами и листьями, а в дверном проеме - цветами. Нижняя часть дверного проема и ниши украшены изображениями платов того же рисунка, что и в центральной апсиде, с теми же разбросанными по ним трехлепестковыми лилиями. Исполненная красно-коричневой охрой, роспись дверного проема создана, по-видимому, тем самым мастером, который расписал откосы восточного окна в диаконнике. Здесь та же ритмика размещения компонентов орнамента, тот же рисунок стилизованных ветвей и цветов с теми же тычинками, та же свобода исполнения. Дошедшая до нас роспись характеризует создавшего ее мастера как высокоодаренного живописца. Несколько иначе исполнена орнаментальная роспись боковых стенок ниши, в которой располагался проход. Ее отличает определенная сухость. Выполненная коричневато-желтой охрой, она напоминает орнаментальный мотив на ткани одежд св. Прокопия в росписях монастыря в Жиче.

На восточной стене трансепта живопись сохранилась только в северном рукаве нефа и на обращенных в трансепт гранях подкупольных столбов. В северном рукаве нефа на стене над проходом в жертвенник и на примыкающей к ней грани северо-восточного столба она представлена растительным орнаментом в виде причудливо изгибающихся лоз, с завитками побегов и листьями. Орнамент нанесен сочной красно-коричневой охрой, быстрыми свободными движениями неширокой кисти. На рани столба под этим орнаментом, как бы вплетаясь в него, помещен круг, очерченный двойной коричневой линией. В круге изображена птица, стоящая на краю гнезда, из которого к ней тянутся раскрытыми клювами четыре птенца. Птица изображена как бы разрывающей клювом свой бок. Композиция эта, исполненная разной степени разбеленной коричневой краской, без помощи графьи, свободно и артистично, выявляет в создавшем ее художнике одаренного рисовальщика и вдохновенного живописца.

Сюжет открывшейся композиции под названием "Пеликан" известен в христианском искусстве западноевропейских стран с III в. Он получил там особенно широкое распространение в позднее средневековье. В XIV столетии сюжет этот проникает в фресковые росписи. К нему обращаются западноевропейские мастера и в наши дни.

В русском, как и вообще славянском, искусстве описываемая композиция получила название "Неясыть". В настенных росписях она встречается чрезвычайно редко. До нашей находки наиболее раннее и огрубленное ее изображение в храмах на псковской земле мы находим только в фресках церкви Успения в селе Мелетове, датируемых 1465 г. В XVII в. композиция "Неясыть" получила в России широкое распространение главным образом в прикладном искусстве. Так, например, в резьбе по дереву в сени царских врат в приделе Гурия и Ворсонафа, и некоторые сени в Ярославле, в рельефе ворот церкви Воскресения в Костроме, датируемых 1657 г. Эту композицию мы знаем в росписях по эмали на чаше усольской работы XVII в. из собрания ОИРК Государственного Эрмитажа.

Легенда о птице Пеликане - Неясыти, которая своей кровью питает птенцов, отравленных ядовитым дыханием змеи, и тем самым спасает их от смерти, была рано усвоена христианским искусством, где прочно становится символом Христа, искупившего своей кровью первородный грех. Именно такое евхаристическое осмысление композиции объясняет помещение "Неясыти" на парадной стене храма ("Неясыть" в Мелетовской церкви также изображена на восточной стене трансепта, только в его южном рукаве). Композиция "Неясыть" в нашем храме дополняет размещенные в алтарной части сцены: "Евхаристия", "Служба отцов", "Царь славы" и "Усекновение", усиливая их догматическую символику, призванную эмоционально воздействовать на зрителя.

На северо-западном подкупольном столбе, па его грани, обращенной в трапсепт, открылись остатки изображений Константина и Елены. Фреска оказалась местами полностью отслоившейся от каменной кладки (часть лика и одежд Константина). Часть фрески была утрачена еще в древности и тогда же восполнена раствором вычинки. Отдельные участки живописи разрушились, по-видимому, в процессе гибели храма в 1701 г.


Судя по сохранившимся остаткам святые были изображены стоящими фронтально в рост по сторонам восьмиконечного креста. Лики святых, их нимбы, оплечья царских одежд, короны и крест исполнены художником желто-коричневой охрой. Коричневой, в разной степени разбеленной желтым, нанесены притенения на ликах, волосы Константина, очертания глаз, носы, губы. Коричневой охрой нанесены очертания креста, красно-коричневой, почти бордовой, обведены рисунки корон, оплечий, основные линии одежд и глубокие складки на них. Этой же краской обозначены нити серег. Серо-голубым исполнены обводка нимбов, высветления на одеждах, блики на каменьях, украшавших короны и оплечья царских одежд, а также украшавший одежды жемчуг и высветления на кресте. Голубой краской художник изобразил волосы Елены, имитируя этим цветом седину. Красочный слой на кресте сохранился фрагментарно, по-видимому, оттого, что был наложен пастозно и уже на подсохшую штукатурку. В местах, где краска осыпалась, проступал желтовато-белый левкас, от чего крест выглядит светлым.

Изображения Константина и Елены, судя по дошедшим до нас рисунку корон и оплечий и их орнаментации, находят себе аналогии в монументальных росписях еще XI- XII вв. Однако ближайшей аналогией псковской фреске, по-видимому, следует признать одноименную композицию в церкви Спаса па Ковалеве в Новгороде, где близость в рисунке корон и оплечий персонажей дополняется изображениями серег, совпадающими до деталей.

В южном рукаве трансепта остатки живописи прослежены на южной стене и на обращенных в неф гранях подкупольных столбов. На южной стене, к востоку от расположенного в пей выхода из храма, сохранились остатки древней штукатурки, окрашенной в фиолетовый цвет (фон) и несущей на себе часть нимба изображенного здесь святого. Нимб окрашен в коричневато-желтый цвет с серо-голубой обводкой. Вся фреска обрушилась еще в древности и была тогда же заменена раствором вычинки, К западу от выхода из храма помещалось изображение святого в рост со свернутым в трубку свитком в левой, прикрытой одеждами руке. Левая часть и низ фигуры утрачены в древности и тогда же заменены раствором вычипки. Лик и нимб святого исполнены коричневато-желтой охрой, одежды окрашены коричневыми в разной степени разбеленными тонами, с серо-голубыми высветлениями в складках. Коричневым окрашены волосы, брови, очерчен нос, разрезы глаз, опись и притенения на лике. Серо-голубой краской исполнена обводка нимба. Святой изображен на фиолетовом фоне с коричневато-желтым поземом. Красочный слой на лице и шее во многих местах осыпался, что, по-видимому, связано с отсутствием необходимых связующих в краске и пастозности в ее наложении.

Живопись на западной грани юго-восточного столба сохранилась в виде незначительных фрагментов, соединенных между собою слоем вычинки. По открывшимся остаткам росписей установить изображение не представляется возможным. Можно лишь предполагать, что оно, подобно композиции "Неясыть", было вкомпоновано в круг, также обведенный двойной линией, исполненной коричневой краской. По аналогии с восточной стеной северного рукава нефа восточная стена южного рукава, по-видимому, также была покрыта растительным орнаментом, занимавшим в живописном убранстве храма значительное место и как нельзя лучше сочетавшимся с заключенной в круге композицией.

Росписи западной стены южного рукава трансепта представлены остатками изображений двух святых, помещенных на грани юго-западного подкупольного столба. Как и на северо-западном столбе, фреска дошла до нас со значительными утратами, происшедшими в древности и тогда же вычиненными слоем известкового раствора. Судя по сохранившимся остаткам, святые изображены стоящими фронтально в рост и хитонах и мантиях. Обращает на тебя внимание цветовое решение фрески. Если ранее перечисленные композиции и отдельные фигуры были выполнены мастером в светлых охристых тонах, то открывшиеся остатки изображений оказались исполненными в темной колористической гамме, составленной из минимального количества цветов. При создании рассматриваемой фрески художник пользовался красно-коричневым, почти бордовым цветом, разбеливая его серо-голубой краской в местах, где необходимы были высветления (складки одежд). Изображая лики, художник вначале прокрыл их красновато-желтой охрой, а затем красно-коричневым окрасил их вновь и этим же красно-коричневым окрасил нимбы. Темной красно-коричневой краской он дал притенения, нанес волосы на головах святых, брови, очертил глаза, носы, губы, тени в складках одежд. Наконец, завершил свою работу над фреской нанесением серо-голубых: оживок па лицах и высветлений па одеждах. Какая-то часть грани столба над описываемой композицией была занята растительным орнаментом, следы которого местами сохранились на участках древней штукатурки. Нижний пояс росписей в этом членении храма представлен плохой сохранности остатками платов, выполненных в живописной манере, близкой к аналогичным фрескам, раскрытым в центральной апсиде, в верхнем и нижнем пространствах диаконника.

Читать дальше...