В полукружии центральной апсиды открывшаяся живопись дошла до нас в виде трех регистров. Верхний из них занимала композиция "Евхаристия", средний-сцена "Поклонение жертве" или, как ее еще называют, "Служба отцов". Нижний регистр представлен завесами пли платами, отделявшими композиции от плитяного пола церкви. Высота сохранившихся частей верхней композиции достигала 1,5 м; средней - 2,1 м; нижней -1,3 м.

Композиция "Евхаристия" исполнена художниками традиционно, в виде двух самостоятельных сцен - причащение хлебом и причащение вином. Первая из них располагалась за северной половине изгиба стены, вторая занимала всю южную половину. В промежутке между сцепами (около 1,7 м), по всей вероятности, находилось окно, на что указывает обнаруженное в этом месте наибольшее разрушение каменной кладки апсиды. В процессе раскрытия композиции под слоями покрывавшей се неоднократной побелки были обнаружены обширные участки древних вычинок мест, где произошли утраты штукатурки с росписями. Они открылись в районе предполагаемого окна справа от сцены раздаяния хлеба и слева от сцены раздаяния вина. Такое расположение древних вычинок, по-видимому, также может быть косвенным подтверждением расположения здесь окна, что могло быть причиной разрушения прилегавших к нему участков штукатурки с росписями.

Сцена причащения хлебом трактована художником в виде идущих к престолу трех апостолов и стоящего за престолом Христа. Христос подает одной рукой хлебец подошедшему в молении апостолу, другой - берет из чаши очередной хлебец. В сцене причащения вином также изображены фигуры трех апостолов и стоящего за престолом Христа, держащего в протянутой руке сосуд, к которому приник губами один из подошедших апостолов.

И в той, и в другой сценах над Христом изображены опирающиеся на тонкие столбики киварии, покрытые оранжевого цвета тканью. Христос облачен в красно-коричневый хитон и голубой гиматий. Складки на хитоне темно-коричневые, пробела и высветления исполнены серо-голубой краской разной плотности. Престолы покрыты темной красно-коричневой холодных тонов тканью, украшенной по углам престолов угольниками, имитирующими золотое шитье. На обращенных к зрителю сторонах покрывал изображены четырехконечные кресты с крупными каменьями, которые художник разместил по их концам и в центре. По краю ткани изображена кайма из стилизованного растительного орнамента, так же как и угольники и кресты, имитирующая золотое шитье. Складки ткани выполнены темно-коричневыми до фиолетового тонами, пробела и высветления, как и в других изображениях, исполнены разной силы серо-голубой краской. Описи крестов и угольников на тканях, покрывавших престолы в композиции "Евхаристия", каменьев на них, а также фигур апостолов, чаши с хлебцами, сосуда с вином выполнены красно-коричневой охрой. Ступни ног апостолов дополнительно обведены серым. Одежды апостолов окрашены в коричневато-желтоватые и коричневато-зеленоватые тона с темно-коричневыми тенями в складках и серо-голубыми высветлениями и пробелами. Искусно размещенные складки на одеждах апостолов хорошо выявляют пропорции фигур, выбранный художником поворот для каждой из них, а также подчеркивают динамику их движений. Это особенно просматривается в сцепе причащения хлебом. Фон композиции в целом фиолетовый, нанесен жидкой краской косыми взмахами широкой кисти. Позем исполнен коричневато-желтой охрой, наложенной более плотным слоем.

В процессе раскопок и подготовки и снятию композиции "Евхаристия" она представлялась восьмифигурной (три апостола и Христос с одной стороны и столько же апостолов и Христос с другой стороны предполагаемого окна). На самом деле композиция эта была десятифигурной. Уже в Ленинграде, в лабораторных условиях, при тщательной расчистке места соединения живописи с произведенной в древности вычинкой, слева от престола в сцепе причащения вином, из-под наслоений побелок открылись остатки изображения еще одной фигуры, стоявшей у престола. В этом месте такой фигурой мог быть только ангел, прислуживавший Христу, совершавшему таинство причащения. Несомненно, подобная же фигура стояла и справа от престола в сцене причащения хлебом, но она была утрачена в древности и тогда же место обрушения фрески заменено слоем вычинки.

Обращает на себя внимание в рассматриваемой композиции отсутствие нимбов у апостолов. Атрибутом святости оказался наделен лишь Христос и, несомненно, были наделены ангелы, прислуживавшие иерею.

Эта особенность в трактовке сюжета для древнерусской монументальной живописи - явление крайне редкое. В. Н. Лазарев, рассматривая аналогичную трактовку апостолов в такой же сцене в мозаиках Михайловского златоверхого собора в Киеве, писал: "По-видимому, уже с IV века существовали две иконографические традиции изображать апостолов в интересующей нас сцене, что было, очевидно, обусловлено различным толкованием теологами их святости (до и после приобщения к таинству причастия)".

В новгородской и псковской монументальной живописи XIV в. подобная трактовка "Евхаристии" встречена впервые, ее появление в псковских росписях еще ждет своего объяснения.


В нижележащем регистре росписей алтарной апсиды, как уже отмечено, была помещена композиция "Поклонение жертве", или "Служба отцов". Она также занимала собой все полукружие апсиды. В центре ее, в нише, расположенной в средней части изгиба стены, находилось изображение стоящей на престоле чаши с помещенным в ней младенцем Христом. По сторонам ниши были размещены фигуры стоящих в рост святых в крестчатых одеждах (по три фигуры с каждой стороны ниши). Фигуры изображены в 3/4 к центру композиции, в легком поклоне, с развернутыми свитками в руках. На свитках в сохранившихся местах просматриваются хорошо читаемые тексты изречений. На СТЕНЕ СЕверной половины изгиба апсиды. у ближайшего к жертвенной чаше святителя на свитке хорошо видны верхние четыре строки текста.

На свитках у двух других святителей из этого ряда из-за плохой сохранности красочного слоя и из-за следов перекрывавших его многократных побелок пока прочесть тексты не представляется возможным.

У святителей, размещенных на южной стене полукружия апсиды, тексты на свитках также дошли в разной степени сохранности. У святителя, ближайшего к жертвенной чаше, на свитке хорошо видны и легко читаются только верхние четыре строки.

У средней фигуры в этом ряду святителей на свитке просматриваются семь строк надписи. Однако уверенно читается лишь начало текста. В остальных строках читаются части слов и отдельные буквы.

Святые изображены, как и в "Евхаристии", на фиолетовом фоне. Их нимбы и лики окрашены коричневато-желтоватой охрой. Притенения на ликах исполнены коричневым. Этой же коричневой охрой окрашены волосы на голове и бороде, подчеркнуты разрезы глаз, обведены радужные оболочки. Темно-коричневой краской произведена разделка прядей волос. Разбеленным коричневым сделаны высветления на ликах. Пробела, пряди седых волос исполнены художниками серо-голубой краской. Ею же обведены нимбы. Кресты на одеждах святых исполнены серым, черным и темно-коричневым. Коричневым сделаны описи палиц на одеждах святителей и орнаменты на них. Композиция в целом, по-видимому, создавалась двумя живописцами. Одному из них, работавшему над северной частью декорации, свойственна некоторая суховатость и графичность в трактовке ликов персонажей. Мастер, трудившийся над созданием южной части сцены, работал в манере более живописной. Исполненные им изображения ликов святых не скованы теми четкими линиями рисунка, которые так характерны для северной части композиции.

Изображения святых отцов, по-видимому, были снабжены пояснительными надписями. Одну надпись удалось частично прочесть. Она была обнаружена справа от нимба средней фигуры в ряду святителей, изображенных на северной стене апсиды. Исполненная серо-голубой краской, надпись была едва заметней. Удалось прочесть только имя святого "Василий". Думается, и остальные святители были наделены подобными надписями. Их, наверное, можно было бы идентифицировать, опираясь на тексты свитков, которые они держат, если бы тексты сохранились полностью. Но и здесь полной уверенности в правильном определении личностей епископов у нас нет. Изображая шествие отцов церкви, художники иногда наделяли их свитками с текстами из литургий без учета личности епископа, как, например, в росписях церкви Спаса Преображения в Новгороде. Отмечая эту особенность, Г. И. Вздорнов пишет: "В росписях церкви Спаса использованы выдержки из литургий Василия Великого II Иоанна Златоуста, причем выдержки, одинаковые для литургий обоих епископов. Независимо от личности того или иного святителя, он несет свиток с молитвой из литургии Василия II Иоанна". Поэтому кроме текстов важно учитывать для каждого участника шествия в нашей композиции сложившиеся иконографические особенности его изображения. Во фресках церкви Покрова мы можем соотнести начальные строки текста на свитке в руках святителя, стоящего первым к жертвенной чаше в ряду южной группы персонажей, с текстом на подобном же свитке у Иоанна Златоуста в аналогичной композиции в церкви Успения на Волотовом поле в Новгороде. Это подкрепляется и иконографией святого, и местом его в РЯДУ епископов. Отмеченное совпадение позволяет видеть в святителе изображенном на пашей фреске, Иоанна Златоуста - одного из творцов литургии,

Общепринятым считается помещение Василия Великого и Иоанна Златоуста первыми у престола в композиции "Поклонение жертве", или "Служба отцов". Перемещение того или другого из них ли иное место в ряду святителей, по замечанию Г. П. Вздорпова, "...явилось бы неслыханным отступлением от общепринятой декорации алтарной части храма" ". В публикуемых росписях, как мы видим, Василий Великий изображен средним в ряду святителей на северной стене апсиды. Можно было бы посчитать, что надпись "Василий" относится к епископу, стоящему непосредственно у престола с жертвенной чашей, однако иконографический тип святителя (молодой, безбородый) противоречит этому и, наоборот, тип святителя, признанного нами Василием Великим, полностью согласуется с его иконографией. По-видимому, каноничность в росписях церкви Покрова не была столь жестко регламентирована.

Читать дальше...